Расплата кровью - Страница 89

«Чуме подобная, измена глубоко проникает в кровь».

Линли подумал, что эта строка из Уэбстера на редкость точна для данного случая. Ибо измена Джеффри Ринтула стала источником разрушения всей его семьи. И оно не ослабевало, оно продолжало питаться другими жизнями, соприкоснувшимися с кругом Ринтулов: Джой Синклер и Гоувана Килбрайда. Но теперь это кончится.

Осталось выяснить всего одну деталь.

– Почему в эти выходные вы связались с МИ-5?

– Я не знал, что делать. Я только понимал, что любое расследование неизбежно сосредоточится на сценарии, который мы читали вечером того дня, когда умерла Джой. И я подумал – я был уверен, – что подробное изучение сценария вытащит на свет божий все то, что моя семья и правительство так тщательно скрывали двадцать пять лет. Когда Уиллингейт позвонил мне, он согласился, что все экземпляры сценария должны быть уничтожены. Потом он связался с вашими людьми из Особого отдела, а они в свою очередь – с Департаментом уголовного розыска, который обещал прислать в Уэстербрэ кого-нибудь… кого-нибудь не из простых служак.

Эти последние слова принесли с собой новый прилив горечи, с которой безуспешно боролся Линли. Он твердил себе, что, не будь в Уэстербрэ леди Хелен и не узнай он об ее отношениях с Рисом Дэвис-Джонсом, он распутал бы паутину лжи, сплетенную Стинхерстом, и сам нашел бы могилу Джеффри Ринтула и сделал бы соответствующие выводы – без великодушной помощи своих друзей. Сейчас ему ничего не оставалось, как только цепляться за эту веру – единственное, что могло спасти остатки его гордости.

– Я прошу вас написать полное признание для Скотленд-Ярда, – обратился к Стинхерсту Линли.

–Разумеется, – через силу проговорил тот и почти автоматически сразу добавил: – Я не убивал Джой Синклер. Не убивал. Я клянусь вам, Томас.

– Он не убивал. – Тон леди Стинхерст был скорее сдержан, чем настойчив. Линли не ответил. Она добавила: – Я бы знала, если бы он выходил из комнаты в ту ночь, инспектор.

Леди Стинхерст выбрала, прямо скажем, не самый убедительный довод, горько усмехнулся про себя Линли. Он повернулся к Хейверс:

– Отвезите лорда Стинхерста. Ему необходимо сделать предварительное заявление, сержант. Проследите, чтобы леди Стинхерст поехала домой.

Она кивнула:

– А вы, инспектор?

Он прикинул, сколько времени ему понадобится, чтобы еще раз осмыслить то, что случилось.

– Я буду следом за вами.

Как только такси увезло леди Стинхерст в их дом на Холланд-парк, а сержант Хейверс и констебль Нката вывели лорда Стинхерста из театра «Азенкур», Линли вернулся в здание. Ему отнюдь не хотелось случайно наткнуться на Риса Дэвис-Джонса, а то, что этот человек был где-то здесь, сомнений не вызывало. Тем не не менн Линли медлил, словно подспудно хотел таким образом искупить свои грехи: подозревал Дэвис-Джонса в убийстве, всячески пытался и Хелен внушить это подозрение. Ведомый силой страсти, а не разумом, он наспех собирал факты, которые компрометировали валлийца, и не обращал внимания на те, которые могли вывести на кого-то еще.

«А все потому, – с иронией думал он, – что я, как последний дурак, не замечал, что Хелен значит для меня, слишком поздно хватился… «

– И утешать не стоит. – Это был запинающийся женский голос, донесшийся из дальнего конца бара, который как раз не был виден Линли. – Мы здесь на равных. Вы сказали – давайте начистоту. Давайте! Но тогда уж как на духу – без уверток, без утаек, без стыдливости даже!

– Джо… – вклинился Дэвид Сайдем.

– Я люблю вас – это уже не секрет. Да и не было никогда секретом. Люблю давно, с тех самых пор, как попросила вас прочесть пальцами имя ангела в парке. Вот когда они начались еще, муки любви, и уж не проходили с тех пор. Вот вам моя исповедь…

– Джоанна, замолчи. Ты пропустила по меньшей мере десять строк!

– Нет!

Слова Сайдема и Эллакорт пробились в мозг Линли. Он пересек фойе, подошел к бару бесцеремонно выхватил сценарий из рук Сайдема и молча пробежал глазами страницу, чтобы найти слова Альмы из «Лета и дыма». Он не надел очки, поэтому слова расплывались перед глазами. Но он мог их прочесть. И они накрепко врезались в память.

...

«И утешать не стоит. Мы здесь на равных. Вы сказали – давайте начистоту. Давайте! Но тогда уж как на духу – без уверток, без утаек, без стыдливости даже! Я люблю вас – это уже не секрет. Да и не было никогда секретом, люблю давно, с тех самых пор, как попросила вас проесть пальцами имя ангела в парке. О, как мне помнится наше детство… «

И тем не менее, секундой раньше, на какое-то мгновение Линли показалось, что Джоанна Эллакорт говорит сама, а не повторяет слова Теннесси Уильямса. Так же могло показаться и молоденькому констеблю Плейтеру, когда пятнадцать лет назад в Портхилл-Грин он увидел записку Ханны Дэрроу.

14

Из-за пробок на шоссе М-11 он приехал в Портхилл-Грин только во втором часу дня, когда вдоль горизонта уже горбились облака, похожие на огромные клочья серой ваты. Назревала метель. «Вино – это Плуг» еще не был закрыт на дневной перерыв, но, вместо того чтобы сразу пойти в паб к Джону Дэрроу, Линли прохрустел по заснеженной лужайке к телефонной будке и позвонил в Скотленд-Ярд. Он почти сразу же услышал голос сержанта Хейверс и по звяканью посуды и шуму голосов определил, что разговор перевели для нее в столовую.

– Что с вами случилось, черт побери? – рявкнула она. И затем резко смягчила тон, добавив: – Сэр. Где вы? Нам позвонил инспектор Макаскин. Они сделали полное вскрытие Синклер и Гоувана. Макаскин просил вам передать, что время смерти Синклер – между двумя и четвертью четвертого. А еще он сказал, без конца экая и мекая, что в нее не вторгались. Полагаю, это он деликатно дал мне понять, что нет свидетельств изнасилования или сексуального контакта. Он сказал, что эксперты обработали еще не все, что было собрано в комнате. Он позвонит снова, как только они завершат.